Материалы сайта
Это интересно
Киров
Глава I. Роковой выстрел. В начале 30-х возникает новый виток внутрипартийной борьбы. Чрезмерно высокая социальная цена форсированной индустриализации и коллективизации, быстрое свертывание остатков внутрипартийной демократии, засилье в высших эшелонах власти сталинских выдвиженцев породили недовольство в старой большевистской гвардии, еще удерживавшей свои позиции. В это время возникает ряд антисталинских группировок. Возглавляющие их лидеры решили прямо поставить перед ЦК вопрос о замене Сталина на посту генерального секретаря. Но это запоздалое намерение не удалось довести до конца. Сорвалась и попытка секретаря Краснопресненского райкома партии в Москве М.Н. Рютина и его единомышленников обратиться со своей оценкой ситуации в партии и стране не только к членам ЦК, но и непосредственно к партийным массам. Рютинский манифест нашел отклик среди части делегатов XVII съезда ВКП (б) 1934 года. Киров был ярым сторонником Сталина и на съезде в заключительной речи назвал доклад Сталина «самым ярким докладом эпохи». Однако, по свидетельствам уцелевших старых большевиков, во время работы съезда на квартире министра тяжелой промышленности Орджоникидзе состоялось тайное совещание некоторых делегатов – Эйхе, Шеболдаева, Шаранговича и других. Обсуждали вопрос о замене Сталина на его посту. Они считали необходимым устранить генсека и предлагали Кирову заменить его, но тот отказался. После того, как Сталину стало известно о совещании, он вызвал к себе Кирова. Тот все рассказал. Сталин в ответ сказал: «Спасибо, я тебе этого не забуду». Какую благодарность имел в виду генсек? И связан ли роковой выстрел с неосторожным откровением питерского вожака? При выборах в ЦК на съезде фамилия Сталина была вычеркнута в 292 бюллетенях. Сталин приказал сжечь из них 289, и в протоколе, объявленном съезду, было показано 3 голоса против Сталина. Ныне факт фальсификации выборов является установленным. Подавляющее большинство делегатов XVII съезда 1934 года было уничтожено. Из 63 членов счетной комиссии 60 расстреляны.[1] Киров, сознавая, что он неизбежно будет уничтожен Сталиным, говорил своим родным и друзьям, что голова его теперь на плахе. Роковой выстрел прозвучал в 16 часов 37 минут 1 декабря 1934 года. Точнее, два выстрела. Первый угодил Кирову в затылок, второй в карниз. Михаил Росляков, один из ленинградских руководителей того времени, вспоминал: «Вдруг в пятом часу мы слышим выстрелы – один, другой…Сидевший у входных дверей Иванченко первым выскочил в коридор, но моментально вернулся. Выскочив вслед за Иванченко, я увидел трагическую картину: налево от дверей приемной в коридоре ничком лежал Киров. Голова его повернута вправо, фуражка чуть приподнята. Киров недвижим… Направо от этой же двери лежит какой-то человек на спине, ногами вперед, руки раскинуты, а в правой револьвер. Подбегаю к Кирову, беру его за голову, шепчу: «Киров, Мироныч…» Ни звука, никакой реакции. Подскакиваю к лежащему преступнику, свободно беру из руки револьвер. Ощупываю карманы убийцы, достаю записную книжку, партийный билет… Угаров через мое плечо читает: «Николаев Леонид…» Кто-то из подбежавших хочет ударить его ногой, но мы не дали этого сделать… Кто-то сообщает в НКВД. Вбегает Медведь (глава ленинградского НКВД) в расстегнутом зимнем пальто, без шапки. У него на лице и по всей фигуре полная растерянность».[2] С тех пор сотни специалистов пытались дать ответ – почему и по чьей вине прозвучал смертельный выстрел. Отвечали на него следователи НКВД, историки, партработники, журналисты, эксперты. Лично Сталин вел допрос убийцы. За истекшие годы 4 комиссии, последовательно создававшиеся после XX съезда КПСС 1956 года, вновь и вновь изучали обстоятельства этого преступления. Результатом их работы стала реабилитация почти всех, кого обвиняли в причастности к убийству Кирова. Однако ни один документ из многотомного «дела», возникшего в НКВД в декабре 1934 года – марте 1935 года, «дела», хранящегося в оригинале в Центральном архиве ФСБ и продублированного на 75% копиями в Российском государственном архиве социально-политической истории, в личном фонде Н.И. Ежова, так и не был опубликован. При Сталине и Хрущеве, Брежневе и Горбачеве, «дело» осталось засекреченным, и ныне остается недоступным для исследователей, хотя не содержит ничего, что можно было бы истолковать как государственную тайну, а публикацию, как наносящую ущерб национальным интересам. ----------------------- [1] Шатуновская О.А. Фальсификация// Аргументы и факты, №49, 1990, с.7. [2] Энциклопедия для детей. История России XX век. Т.5, ч.3, М.: Аванта +, 1995, с.360