Материалы сайта
Это интересно
Киров
Глава II. Версии убийства. Версия первая. Мрачная тень Сталина или заказ НКВД. «Эх, огурчики да помидорчики. Сталин Кирова убил в коридорчике»,- распевали шепотом в те годы питерские рабочие. К такому выводу пришел и Хрущев, и сформированная им в 1960 году комиссия по расследованию обстоятельств гибели Кирова. Свое предположение Киров озвучил дважды – на XX 1956 года и XXII 1961 года съездах партии. Партийный лидер впрямую не обвинял тогда Сталина в причастности к убийству, но так выстраивал цепь странных обстоятельств, предшествующих убийству и последовавших за ним, что становилось очевидным – Сталин виноват! В вышедших мемуарах Хрущев уже уверенно заявляет: «Я не сомневаюсь, что за кулисами заговора действовал Сталин… Убийство Кирова было Ягодой, который, в свою очередь, мог действовать только по секретному поручению Сталина, данному с глазу на глаз».[1] Убийца Кирова Леонид Николаев до апреля 1934 года был рядовым советским служащим. В апреле он потерял работу и долго ходил жаловаться во всевозможные учреждения. Дважды пытался обратиться к Кирову, поджидая его у дверей Смольного. Николаева трижды задерживала охрана Кирова, при нем был обнаружен портфель, в котором находился заряженный револьвер и план Смольного, но его отпускали по указанию заместителя начальника ленинградского НКВД И. Запорожца. Николаев, явившийся 1 декабря в Таврический дворец на партактив, где Киров должен был делать доклад, был предупрежден и перешел в Смольный, куда Киров поехал за материалами для доклада. Имея партбилет, он свободно прошел на третий этаж Смольного, где располагались горком и обком партии. Выследив Кирова и сделав в него выстрел, Николаев попытался совершить самоубийство, но неудачно. Сразу же после убийства в Ленинград выехал Сталин. На другой день он допрашивал Николаева. Тот заявил, что в течение четырех месяцев его склоняли к убийству сотрудники ГПУ, настаивая на том, что это необходимо партии и государству. Он указал на находящихся рядом чекистов, заявив, что убил Кирова по их заданию. Бывший генерал НКВД Александр Орлов рассказывал об этой встрече: «Сталин задал вопрос: - Зачем вы убили такого хорошего человека? - Я стрелял не в него, я стрелял в партию! – упрямо отвечал Николаев. - А где вы взяли револьвер? - Почему вы спрашиваете у меня? Спросите у Запорожца; - последовал дерзкий ответ».[2] После этих слов Сталин приказал увести арестованного. В тот же день к Сталину для допроса должны были привезти, как считалось, личного охранника Кирова Борисова. Борисов, который, по легенде, твердо закрепившейся в разного рода изысканиях, якобы являлся телохранителем Кирова. Нет, он был такой же, как все, сотрудником охраны, он просто обязан был сопровождать члена политбюро от подъезда здания до кабинета и обратно. Убийство произошло на его участке. Но Сталин не дождался важного свидетеля. Грузовик, в котором его везли, попал в аварию. Борисов погиб, причем никто из сопровождающих его охранников НКВД не пострадал. Через много лет водитель машины Кузин сообщил, что Борисову размозжили голову камнем. О насильственном характере смерти свидетельствовало и признание в 1962 году врача Мамушина, который вскрывал тело Борисова. По его словам, удар по голове был нанесен тупым предметом. Зачем понадобилось убирать важного свидетеля? Личный секретарь Ягоды Буланов сообщил на суде: «Ягода рассказывал мне, что сотрудник Ленинградского управления НКВД Борисов причастен к убийству Кирова. И когда члены правительства, приехавшие в Ленинград, вызвали этого Борисова в Смольный, то Запорожец (заместитель руководителя Ленинградского УНКВД), будучи встревожен и опасаясь, что Борисов выдаст тех, кто стоял за его спиной решил убить его».[3] Охранников НКВД арестовали, а вскоре и расстреляли. Сняли с работы и двенадцать руководящих работников Ленинградского НКВД. В 1937 году и их расстреляли. В 1938 году та же участь постигла и самого Ягоду. Главные следы возможных организаторов убийства Кирова были окончательно стерты. Версия вторая. Убийство совершили враги партии. Эту версию разработал в свое время нарком внутренних дел Генрих Ягода. Он пытался отыскать связи убийцы Николаева с резидентами зарубежных разведок. В эмиграции, действительно, существовало несколько центров, ставящих своими целями террор в СССР – Российский Общевоинский союз, Национальный союз русской молодежи (впоследствии – Народно-трудовой союз) и другие. Но Сталин приказал Ягоде не тратить времени на поиски скрытых белогвардейцев. Так же чекистами была разработана германская версия, по которой правительство Германии заказало убийство Кирова Николаеву. Это подтверждает следующий факт. Едва городское радио сообщило о гибели Кирова, не назвав даже фамилии Николаева, как тут же консул Германии Рихард Зоммер исчез, испарился. Рано утром 2 декабря он покинул пределы СССР, уехал в Финляндию. Можно сказать – бежал, потому что даже не уведомил о срочном отъезде уполномоченного Наркомата иностранных дел, что являлось обязательной процедурой. Видимо, этот факт навел чекистов на международный след. Выяснилось, что Николаев несколько раз посещал германское консульство, затем в магазине Торгсина оплачивал покупки дойчмарками. Связь Николаева с германским консульством относится к самому последнему времени (1933-34 годам), когда Николаев был исключен из партии, потерял работу и тяготился отсутствием возможности помочь семье. Но «германский след» вдруг разом обрывается после показаний Николаева, к тому же Сталин в 1934 году не хотел портить с Германией и без того непростые отношения. Другая версия доказывает, что убийство – дело рук Троцкого. Николаев признавался, что не раз встречался с консулом одного иностранного государства, который выдал ему 5 тысяч рублей за организацию убийства. В «Юманите» тут же появилась статья Ж. Дюжео. Лидер французских коммунистов утверждал: «Доказано, что существовали связи между убийцей Николаевым и его сообщниками – Троцким и дипломатом – представителем одной империалистической державы… Руки Троцкого красны от крови пролетарского вождя».[4] Консульское совещание в Москве немедленно потребовало назвать имя консула-представителя. ТАСС сообщил: речь идет о консуле Латвии в Ленинграде, который уже отозван своим правительством. Но таинственный консул как в воду канул, не откликнулся ни одним комментарием, даже спустя годы. Был ли он вообще? Троцкий, находящийся в тот момент в высылке за рубежом, отреагировал заявлением: консул, если и существовал в действительности, был агентом НКВД, подосланным к Николаеву для организации провокации. Действительно, какой был резон Троцкому убивать Кирова? Ведь опальный вождь прекрасно осознавал, что повлечет жесточайшую сталинскую кару на своих единомышленников, которых в СССР было тогда еще тысячи. Существует еще одна версия того же толка: на Кирова покушались враги партии. На второй день после убийства Кирова Сталин вызвал всех и объявил: «Убийца Кирова является зиновьевцем». Генсек назначил секретаря ЦК Н. Ежова проводить расследование и искать заказчиков среди сподвижников Зиновьева. Зиновьев, бывший председатель Коминтерна, и Каменев, бывший председатель Совета труда и обороны, после разгрома ленинградской оппозиции в 1927 году отошли от партийных дел и старались никуда не высовываться – жили тихо на одной даче в Подмосковье. Тем не менее именно их обвинили в причастности к организации, ставившей своей целью устранить руководителей советского государства, и подстрекательстве к убийству Кирова. Но доказать это не удалось, хотя Зиновьев свою политическую ответственность за убийство признал. В итоге им вменили в вину лишь участие в контрреволюционной деятельности. Под эту статью можно было «шить» что угодно. Зиновьева приговорили к 10 годам тюремного заключения, Каменева – к 5. 24 августа 1936 года Военная коллегия Верховного суда пересмотрела дела Зиновьева и Каменева «по вновь открывшимся обстоятельствам» и приговорила их к расстрелу. В личном архиве Сталина был обнаружен составленный им список двух «троцкистско-зиновьевских центров» - ленинградского и московского. Находившийся при Николаеве в камере сотрудник ГПУ Кацафа написал в комиссию, что убийца согласился дать следствию требуемые от него показания о «троцкистско-зиновьевском центре» только после обещания сохранить ему жизнь. На суде под председательством Ульриха Николаев сначала заявил, что никакого центра не было, и что он оговорил невинных людей. Затем Ульрих на допросе Николаева с глазу на глаз в конце концов сломил его. После объявления смертного приговора Николаев кричал: «Обманули!» Версия третья. Действовал убийца-одиночка. Дочь Сталина Светлана Аллилуева вспоминала: «Отец любил Кирова, он был к нему привязан. В причастности отца к этой гибели я не поверю никогда…»[5] Версию о непричастности Сталина к убийству отстаивала и старший научный сотрудник Института истории партии при Ленинградском обкоме партии А. Кириллина. Ее главный довод – «надо уйти от навязчивых хрущевских схем, воспринятых на эмоциональной волне сталинских разоблачений». Ответ на будоражащий общество вопрос лежит в личности террориста. К выводу о никем не санкционированном убийстве пришла и комиссия Политбюро ЦК КПСС, сформированная в 1987 году. Ее выводы: убийство совершено по личным мотивам. В момент выстрела Николаеву было 30 лет. В октябре 1933 года он устроился в Институт истории партии при Ленинградском обкоме партии – инструктором историко-партийной комиссии. До этого 13 лет работал конторщиком, подручным слесаря, строгальщиком, инструктором в обкоме партии. Он сменил 11 мест работы. Причина – в неуживчивом характере. В апреле 1934 года администрация института уволила его за отказ от мобилизации на транспорт. 9 месяцев он писал жалобы, в том числе и Кирову. В одном из писем Кирову написал: «Я на все буду готов, если никто не отзовется, ибо у меня нет больше сил». За 9 дней до убийства отправил Кирову другое письмо: «Мои дни сочтены, никто не идет мне на встречу… К своей смерти я еще напишу Вам много – завещание».[6] Такие письменные саморазоблачения мог писать человек, находящийся в состоянии глубокой невротической подавленности. Есть иная точка зрения, доказывающая, что личным мотивом убийства послужила ревность. Первым человеком, кого вызвали на допрос, была жена Николаева Мильда Драуле. Заместитель начальника четвертого отделения секретно-политического отдела УНКВД Л. Коган начал ее допрос в здании УНКВД на Литейном проспекте в 16 часов 45 минут. То есть ровно через 8 минут после рокового выстрела. Значит следователям даже не нужно было выяснять, есть ли у Николаева жена, если есть, кто она и где ее искать. Красавицу латышку схватили так, словно она была причастна к убийству. Поразительная деталь – в «деле» отсутствует самое элементарное – план места преступления. А в протоколе допроса Мильды Драуле исчезли листы с указанием места ее задержания, объяснения причин ее взятия. Где была она во время убийства? Наверняка знал о том, где была в этот момент Мильда, как знал и многое другое, оперативник УНКВД Борисов. Но показания дать на этот счет не успел, так как 2 декабря погиб в дорожной аварии. Сразу же после убийства сотрудники НКВД изъяли револьвер и личный дневник Николаева. Долгие годы этот документ странным образом мало интересовал участников расследований. В одном из писем автор дневников утверждает: «Киров поселил вражду между мной и моей женой, которую я очень люблю».[7] По Ленинграду ходили слухи о романтических отношениях между женой Николаева и Кировым. Киров обожал женщин. Старые ленинградцы, вопреки легенде, не очень его любили. Мильда работала в Ленинградском обкоме партии, была красивой женщиной, и свидетели помнят, как Киров, встречаясь с ней в коридоре, приветливо улыбался. Но так улыбался он всем. Однако последний свой отпуск Киров и Мильда провели в одни и те же дни. Ушли – день в день и вернулись – день в день. Она уехала и бросила на мужа обоих детей. Эту версию следствие отмело, посчитав, что Николаев за личным мотивом скрывает следы преступления и своих соучастников в целях маскировки подлинной причины убийства. Тем не менее спустя год жена Николаева, ее сестра с мужем, мать, сестры и брат Николаева были расстреляны. ----------------------- [1] Пономарев А.Д. Хрущевское слово и дело// Родина, №8, 1998, с. 15. [2] Энциклопедия для детей. История России XX век. М.: Аванта+, 1995, с.361. [3] Устюжанин В.Ю. Семь версий убийства Кирова// Комсомольская правда, №48, 1999. [4] Устюжанин В.Ю. Семь версий убийства Кирова// Комсомольская правда, №48, 1999. [5] Поляновский Э.Я. Засекреченные документы// Известия, №48, 1999. [6] Там же. [7] Устюжанин В.Ю. Семь версий убийства Кирова// Комсомольская правда, №48, 1999.